Клад серебряной церковной утвари

Во время Великой Отечественной войны, в 1942 году, когда Чернигов был оккупирован, немцы устроили военное кладбище в саду Троицко-Ильинского монастыря, занимавшее обширную территорию от юго-западной ограды монастыря до забора нефтебазы, в одну сторону, и от улицы Толстого до склонов Болдиных гор, в другую. Присланные с биржи труда черни-говчапе копали в саду могильные ямы. А на мебельной фабрике, корпуса которой тянулись вдоль улицы Толстого, как раз напротив кладбища, рабочие делали деревянные гробы и кресты для солдат вермахта и их союзников-венгров, погибших в 1941 году при наступлении на Чернигов либо убитых партизанами уже в период оккупации.

Однажды летом 1942 года, при копании могильных ям землекопы нашли богатый клад серебряной церковной утвари, что доставило черниговскому епископу Симеону поначалу много радости, а потом и немало огорчения. Надо полагать, что серебро было спрятано монахами перед закрытием монастыря советской властью в 1932 году.

Извлечённые из земли драгоценности поступили в епархию, правление которой размещалось в одном из корпусов Троицко-Ильинского монастыря. Найденные случайно вещи были разложены на столе в помещении резиденции епископа для осмотра клада владыкой и его приближёнными. Радость у церковной власти была превеликая. По случаю чудесного события было заказано торжественное богослужение в Троицком соборе в тот же вечер.

Но не долго радовались найденному Симеон и иже с ним. В момент созерцания священниками искусно сделанных из серебра предметов церковной утвари у крыльца епархиального управления остановилась легковая машина, прибывшая из немецкой комендатуры. Вошедший в сопровождении переводчика офицер присоединился к осмотру найденных вещей. Потом он обратился через переводчика к епископу и выразил ему благодарность немецкой власти города за передачу этих сокровищ в пользу рейха.

У владыки, не ожидавшего такого поворота дела, изменилось лицо, на котором было написано явное огорчение от услышанного, но Симеон хорошо знал своё место и проглотил обиду за явный грабёж церковного имущества. Недаром же он воздавал с амвона собора хвалу «доблестной» армии Германии и её фюреру и хулил безбожных большевиков и Красную армию. И уплыл клад серебра в неизвестном направлении. Хотя почему в неизвестном — в Германию, куда же ешё.