Сокровища «Черного принца»

Поиски сокровищ, которые затонули вместе с легендарным английским фрегатом в Балаклавской бухте, начались еще в XIX веке – и продолжаются до сих пор, будоража воображение кладоискателей, сокровищами, которые перевози на этом корабле.

Эта история за полтора века обросла множеством легенд и домыслов. А начиналось все прозаично. Шел 1854 год — разгар Крымской войны. Англичане подготовились к этой войне со всей свойственной им тщательностью. 14 сентября из Лондона в Крым вышел транспортный фрегат HMS Prince (корабль Ее Величества, вошедший в историю также как «Черный принц») он вез теплые вещи для солдат и офицеров. Заботливое английское правительство набило трюмы парусно-винтового судна шерстяными носками и рубахами, тулупами и спальными мешками, кальсонами и меховыми сапогами.

Но главное — «Принц» должен был доставить к берегам Балаклавы денежное довольствие для английских воинов. Судно прибыло к месту назначения спустя два месяца после отплытия — к середине ноября. Неожиданно налетел мощный ураган, потопивший у прибрежных скал три десятка кораблей. Не избежал этой участи и «Принц».

Участники английской военной экспедиции, с нетерпением ждавшие теплого обмундирования, восприняли весть о гибели «Принца» с ужасом: пришли настоящие холода, солдаты и офицеры страдали от обморожений.

Но шумиха в прессе поднялась даже не из-за теплых одеял и кальсон: журналисты вовсю трубили о том, что у крымских берегов затонули бочонки с золотыми и серебряными монетами. Сначала называлась сумма 200 000 фунтов стерлингов. Потом стали поговаривать о миллионе, затем сумма лежащих на дне сокровищ увеличилась до 60 миллионов, — видимо, сработала фантазия журналистов и обывателей.

Корабль вскоре стали называть «Черным принцем» — это звучало более романтично и намекало на незавидную судьбу полутора сотен утонувших моряков. В газетных сообщениях постоянно повторялись сведения о лежащих на дне Черного моря бочонках с несметными сокровищами.

После окончания Крымской войны в Балаклавскую бухту бросились кладоискатели. Они приезжали из Германии, Италии, Норвегии и даже Америки: всем хотелось отыскать клад, ведь, если судно разбилось о прибрежные скалы, значит, сокровища должны находиться, по логике, не так уж далеко от берега, на сравнительно небольшой глубине. Однако оборудование в 1860-1870-х годах было слишком примитивным: с его помощью невозможно было достичь дна.

Даже самые совершенные на тот момент скафандры — французские — давали водолазам возможность оставаться под водой не более нескольких минут. Все, что удалось найти, — остатки деревянных судов, а «Принц» имел металлический корпус.

Русские поисковики подключились позже всех — в 1896 году, но и им не удалось ничего обнаружить. Через некоторое время русское правительство запретило продолжать поисковые работы в Балаклавской бухте, мотивируя запрет тем, что водолазы мешают проводить морские маневры.

После Гражданской войны, в 20-х годах ХХ века, поиски продолжились.

Шел 1923 год. Советская Россия жестоко страдала от голода. Чтобы спасти людей — а в то время погибали от голода целые деревни, хуже всего приходилось детям, — необходимы были продукты и деньги, много денег. Тогда-то и возникла вновь надежда на сокровища, затонувшие у берегов Балаклавы.

В ГПУ пришел судовой инженер, севастополец Владимир Языков. Он заявил, что изобрел способ, с помощью которого можно поднять золото и спасти страну. Немедленно была организована экспедиция подводных работ особого назначения (ЭПРОН).

Ее участникам было поручено искать не только золото «Черного принца» — в 1918 году у берегов Новороссийска были затоплены русские корабли, на эту меру моряки пошли ради того, чтобы не отдавать их в руки неприятеля. Сконструировали остроумный глубоководный аппарат, посредством которого надеялись обследовать дно.

Поиски, казалось, находились на верном пути — был найден металлический фрагмент корпуса. Решили, что это — часть «Принца», ведь, как были уверены эпроновцы, «Принц» был единственным металлическим кораблем среди множества деревянных. Но экспедицию ожидало разочарование — выяснилось, что из металла были изготовлены и корпуса других кораблей, так что найденный фрагмент мог принадлежать любому судну.

Впрочем, поговаривают, что гэпэушники все-таки стали обладателями сокровищ, только ход операции был строго засекречен, все бумаги касательно ЭПРОНа — уничтожены, а участники поисковых работ — разведены по разным проектам с таким расчетом, чтобы они больше никогда не пересекались друг с другом.

Чтобы граждане выбросили из головы мечты разжиться затонувшими сокровищами, в Советском Союзе принялись настойчиво распространять версию о том, что золото и серебро «Принца» давно осело в карманах английской интендантской службы: мол, драгоценный груз разделили между собой чиновники-коррупционеры, и он попросту не дошел до Балаклавской бухты. Такое развитие событий преподносилось как единственно верное, об этом писали в научно-популярных журналах и рассказывали в радиопередачах.

В конце 1990-х была предпринята очередная экспедиция по поиску золотого запаса «Черного принца». Как рассказывал руководивший ею капитан 1 ранга Виктор Коржов, никакого золота обнаружить не удалось. Зато выяснилось, что у корабля была буквально вырезана середина. Это стало косвенным подтверждением версии, выдвинутой ранее японцами (они предприняли глобальную экспедицию в 1927 году): эпроновцы нашли бочонки с золотом – и, чтобы поднять их на поверхность, вырезали часть корабля. Деньги потратили на нужды Страны Советов. Но точных доказательств, что золото оказалось именно в руках у чекистов, так и не нашли.

Загадка бочонков с золотом до сих пор не разгадана. Возможно, никаких сокровищ на дне Балаклавской бухты давно нет, а может быть — никогда и не было, если верить версии с жуликоватыми английскими интендантами. Впрочем, некоторые любители до сих пор не оставляют попыток достать клад со дна морского.

//eg.ru